Ира Вайнер

Хищник

Я стреляная птица:
Охота — моё естество.
Я подлинная убийца:
Убийство — моё ремесло.

Я мастер, и мне неведом
Безудержный дикий страх.
Я просто иду по следу,
Предчувствуя скорый крах

Своей беспорочной жертвы —
Гореть мне потом в огне —
И ей на уйти от смерти
На горе моей судьбе.

Всё ближе и всё сильнее
Отрывистый стук: тик-так.
Да — я убиваю время,
Здесь время заклятый враг.

Луч Творения

Из далёких непознанных лет,
Ниоткуда, из бездны пустой,
Луч Творения вышел на свет
И нарушил вселенной покой.

Словно жадный коварный паук,
Золотую забросил он нить,
Чтоб расширить очерченный круг
И изящный узор сотворить.

И теперь, как навязчивый сон,
Повторяет свой путь без конца —
Сочиняет и делает он,
Не желая удела Творца.

Скоро в небе зажгутся огни —
Новый цикл начнётся опять,
Отражения множа мои
Так, что вместе уже не собрать.

Раздробит и размелет меня
В бесконечную звёздную пыль,
Из частицы живого огня
Сотворит он другие миры.

Я уйду в небытье — ну и пусть.
Но когда круг замкнётся, и мой
Мир очнётся, я вновь соберусь
И зажгусь самой яркой звездой.

Кот-обормот

Он застенчивый и неловкий.
Но в тот раз, одалев свой страх,
Кот забрался ко мне в кладовку
И порылся во всех шкафах.

Трюк проделал он без ошибки —
Не мечтал и не мял бока —
Сбросил банку и слопал сливки,
И добрался до молока.

Раскрошил, растоптал галеты,
Вскрыл пакет и рассыпал рис,
А любимые мной конфеты
Растрепал и буквально погрыз.

Вылил на пол вино и масло,
Покусал колбасу и сыр,
Опьянев, одурев от счастья,
Продолжая безумный пир.

А потом этот кот, негодник,
Чтобы свой поддержать престиж,
У двери положил на коврик
Мне в подарок дохлую мышь.

Лунная дорога

Здесь заканчиваются следы,
Что оставили чьи-то ноги —
У неровной кромки воды,
У начала Лунной дороги.

Видно, тот обошёл меня,
Раньше всех разглядел тропу
Из погубленного огня,
И отправился на Луну.

Он пытался стереть следы,
Думал, может, их смоет дождь,
Скроет тайну его, поди,
Но меня-то не проведёшь.

Гулкий голос былого дня
Сменит ночи безмолвный вздох,
И дорога зовёт меня,
Колыхаясь у самых ног.

Я оставлю свои щиты,
Брошу мельком последний взгляд,
Ибо нет на Луне воды —
Значит, нет и пути назад.

Не смущает меня ничуть
Образ выдуманной звезды,
Я оставлю открытым путь —
Я не стану стирать следы.

Моё будущее туманно,
Настоящее твердо,
И для этого, как ни странно,
Мне достаточно того:
Чтобы в небе ещё светило
Сквозь густой пелены туман
Нарисованное светило,
Даже, если весь мир — обман;
Даже, если за гранью света
Непонятная пустота;
Даже, если на этом свете
Исковерканном всё не так;
Даже, если людские судьбы —
Только призраки на стене;
Даже, если в таком абсурде
Уготовлено место и мне,
Даже, если в часы смятения
Меня наполняет грусть,
Я вдыхаю своё мгновенье
И держусь за него, держусь..

Погрешность

Такая слабая небрежность,
Бескрайней вечности труха —
Непостоянная погрешность —
Клочок ничтожный от греха.

В плену мгновений скоротечных
Она, чуть сдерживая боль,
Среди стандартов безупречных
Играла маленькую роль.

И лишь во снах её носила
Высокой истины рука,
И нескончаемая сила
В свои объятия влекла.

Уверовав в непогрешимость
Самой судьбы, она сдалась.
И существом своим на милость
Изменчивости отдалась.

Иной реальности кумиры —
Пустяк, нелепость, чепуха.
Теперь погрешность правит миром —
Великий баловень греха.

Муравьиная песня

На диване я лежу,
В голубой экран гляжу.
Вдруг нечаянно, не сразу
Замечаю краем глаза,
Как по полу, словно крот,
Странный муравей ползёт.
Бедный немощный бродяга,
Заблудился бедолага.
Среди ковриков и ножек
Напрочь заплутал, похоже.

Чудный день, я всем довольна! —
Восклицаю я невольно.
И с дивана мне под стать
Свою задницу поднять.
Из блокнота, как пророк,
Вырываю я листок,
Муравьишку поднимаю
И в окно его сдуваю:
Отправляйся-ка домой,
Блудный странник дорогой.

На диване я лежу,
В белый потолок гляжу.
Вдруг из трещины дверной
Как проторенной тропой,
Подлым бедствием ползёт
Муравьиный хоровод.
Не считаясь правил строгих,
Толпы сирых и убогих,
Выслушав рассказ красивый,
Потянулись к месту силы.

Знать придётся мне опять
Зад с дивана поднимать
И использовать всерьёз
Настоящий хлорофос.

Блудная дочь

И зовёт меня мой Отец,
Мой Великий Верховный Жрец:
Возвращайся домой наконец.
Из долины забытых слов,
Из пустых и тревожных снов
Из долины разбитых сердец,
Смерть ещё не конец.

Там у самого края земли,
Где плывут облака вдали,
Где гуляют большие ветра,
Где вода глубока и горька,
Где смыкаются реки лет,
Ты увидишь знакомый свет.

Ты поверишь в свою мечту,
Ты узнаешь свою звезду,
Через время и черноту
Ты увидишь всю красоту
Тех забытых и страстных слов,
Тех неясных чудесных снов,
И очистится поле вновь,
И заполнит его любовь.

Где сливаются день и ночь
Ждёт всегда свою блудную дочь
Настоящий любимый Отец —
Всемогущий Великий Жнец,
Смерть ещё не конец.

Время стирает память

Время стирает память,
Время меняет сны,
Словно тасует карты,
Спутывая миры.

Солнечный день недавний
Сменится днём другим,
После себя оставив
Еле заметный дым.

Вымышленные звёзды
Манят из темноты.
Тьма, искажая образ,
Смазывает черты.

Крошаться на осколки
Скучные витражи —
Мелочны и недолги
Старые миражи.

Рушащиеся замки
Призрачны и пусты.
Время стирает память,
Время стирает сны.

Этюды

Из странного мира теней, ниоткуда,
Как лёгкая зыбь, как наброски этюда,
Как смутные сны, как капризы искусства,
На свет появляются робкие чувства.
Сначала неслышно и незаметно,
Они, наполняясь свободой и светом,
Сливаются вместе, становятся силой —
Одним необъятным, могучим массивом,
Похожим на молот, стучащий в висок;
На ветер, несущий горячий песок;
На тёмные нити протуберанцев;
На образы, замкнутые в пространстве.
Не в силах терпеть эти адские муки,
Энергия чувств превращается в звуки —
Гиганские формы рождают цунами,
Спадают, становяться просто словами;
Штрихами, искомкаными в зигзаги;
Чернильными кляксами на бумаге;
Следами дождя на оконном стекле;
Тенями, мелькающими во тьме..