2015 — Ира Вайнер

Сон маленького ослика

Динь-дили-дон, динь-дили-дон,
Быстро спустилась ночь за окном,
Динь-дили-дон, дили-дон-дон-дон
Всё погрузилось в сон.

Месяц в окне зажигает звезду,
Ветер качает цветы и траву,
Ветви деревьев качают листву,
Словно по волшебству.

Динь-дили-дон, динь-дили-дон,
Только ветер не спит за твоим окном,
Динь-дили-дон, дили-дон-дон-дон,
Ветер хранит твой сон.

Сор выметают и чистят пруды
Духи земли, духи гор и воды,
Духи зверей, духи птиц и лесов,
Духи рождения, смерти и снов,
Духи заветных желаний и грёз,
Грустные духи прощаний и слёз,
Между собой затевая спор,
Тихий ведут разговор.

Динь-дили-дон, динь-дили-дон,
Только духи не спят, берегут твой сон,
Динь-дили-дон, дили-дон-дон-дон,
Духи хранят твой сон.

Где-то на свете в зелёном саду
Маленький ослик уснул на ходу,
Ослик играл, утомился он,
Ослику снится сон:

Ветви деревьев качают листву,
Ветер качает цветы и траву,
Духи озёр, духи прерий и гор
Между собой ведут разговор,
Маленький ослик безмолвно стоит,
Маленький ослик спит.

Динь-дили-дон, динь-дили-дон,
Только ослик спит, ослик видит сон,
Динь-дили-дон, дили-дон-дон-дон,
Это придумал он.

Вестник

Город, город стоит немой.
Холод, холод пронзает стены.
В небе ворон, как часовой,
Ожидает моей смерти.

Кружит, кружит над головой
Чёрный вестник, маша крылами,
Как зазубренными ножами,
Раздирает ковчег земной.

Режет мир на куски, на клочки,
На ломти, на отрезки, фрагменты —
Серпантиновые ленты
Исчезают, как пепел в ночи.

Сыплет листья усталый лес —
Книги, ручки, столы, табуреты,
Апельсиновые конфеты
Извергаются из небес…

Город, город стоит чужой.
Холод, холод пронзает тело.
Чёрный ангел, склонясь надо мной,
Начинает своё дело.

Случайные мысли

Ты думаешь, что мысль случайна?
А я тебе открою тайну —
Что в нашем иллюзорном мире
Свободно плавают в эфире
Все представления Земли —
И не твои, и не мои.

Текут могучие потоки,
Слогая рифмы, тексты, строки.
Протиснувшись в ушко иголки,
Громады форм сбивают с толку.
Навскидку, выбирай любую —
Мудрёную или простую.

Разгадывая ребус сложный,
Ты запросто схватиться можешь
За образ самой интересной,
И стать поистине известным
Навечно, до скончанья дней,
Назвав фамилией своей.

Ведь в нашем иллюзорном мире
В избытке плавают в эфире
Любые мысли всей Земли.
Они твои. Они мои.

Темный город (новолуние)

Когда вдруг отводит седая луна
Внимательный взор от картины земной,
Излив желтизну, словно душу, до дна,
На сцену незримо выходит другой.

Стирая черты, нарушая покой,
Опять, как вчера, и как вечность назад,
Безумный художник упрямой рукой
Малюет неистово чёрный квадрат.

Едва сотворив идеальный разгром,
Размеренный мир превратив в пустоту,
Он в хаосе цвета, в смешении форм
Стремительно ищет свою красоту.

Усталый молчит тёмный город грехов,
Где время как бездна, зияя над ним,
Меняет порядок границ и веков —
И мертвые звезды сияют живым.

Канатоходец

Под вспышки огней и оваций раскаты
Считая шаги, я иду по канату;
И сердце трепещет и бьётся в груди —
И бездна внизу, и смерть впереди.

Фиксируя взгляд с мастерством ювелира,
Цепляясь за ткань настоящего мира,
Я, будто великий художник, с натуры
Ваяю немыслимые скульптуры.

А рядом, как сонные люди-солдаты,
Другие слепые идут по канатам,
И, словно нелепые карикатуры,
Изображают простые фигуры.

Идут по канатам едва ли заметным,
Натянутым между рожденьем и смертью,
Шагают, не видя, что эти мосты —
Бескрайнее поле сплошной пустоты.

Час Земли

Когда уходит день, и тени
Сгущаются во мрак вечерний,
Тревожа разум наш слегка,
Невольно тянется рука
К спасительной привычной точке,

И электрический источник,
Стирая грани дня и ночи,
Нам открывает свой секрет,
Насущный источая свет.

Сверкают вывески неоном,
И вспышки лампы Эдисона
Сияньем восхищают глаз,
Бездушно ослепляя нас.

И,словно призрачные грёзы,
Забвенные мерцают звёзды
На небе, а внизу Земля
Блестит, как шар из хрусталя
В лучах поддельного огня…

Какой великолепный вечер!
Давайте, погасите свечи!
Задуйте пламя в этот раз
Хоть на минуту, хоть на час!

И каждый, кто б и где б он не был,
Поднимет взгляд в ночное небо,
И, может, у себя внутри
Ему удастся вдруг найти
Частицу Млечного Пути.

Ни милости, ни сожалений

В колодце вечности бездонном,
Как повелось давным-давно,
Ещё не жившим и рождённым
С начала мира суждено

Гореть в аду земных желаний,
Кипеть в котле людских страстей,
В густом потоке оправданий
Вкушать досадный привкус сей,

В бессмертном месте потаённом
Хранить блаженство этих мук
И с ложным видом обречённым
Переходить из круга в круг.

Ни милости, ни сожалений
Для тех, кто слаб или устал,
Тем, кто не в силах без сомнений
Преодолеть девятый вал.

Эти поэты не люди

С виду небрежно одетые, очень уж странные
Эти поэты, не люди — падшие ангелы.
Всё им на этом свете как будто знакомо,
Ищут они ответы, тоскуют по дому.

То, что являлось голо, отныне скрыто,
Верное сущее слово навеки забыто,
Шепчут они молитвы, марают страницы
И собирают рассыпанные крупицы.

Пишут вслепую чернильными знаками мандалы
Эти не люди — поэты, падшие ангелы,
Ищут приметы заветного главного слова —
Ходят по этому свету снова и снова.

О сущности вилки

В густой веренице обыденных дел,
В потоке событий весёлых и мрачных
Всегда очевиден нехитрый удел
Знакомых вещей и идей однозначных.

Не зная причин, не пытаясь понять
Многообразий известных аспектов,
Мы, словно ремесленники, опять
Ваяем великое множество слепков.

И если по воле случайной творца
Мы вдруг отвлечёмся от правил привычных,
То может открыться, как тайна ларца,
Сокрытая сущность явлений обычных.

Из старого списка заплаток и дыр
За метаморфозой внезапной и быстрой
Возникнет реальный неведомый мир,
Наполненный новым особенным смыслом.

Нарочно спросите любого юнца
О сущности вилки — простого предмета.
Он скажет, что это — четыре зубца.
А я говорю — три глубоких просвета.

Песня дождя

Молчаливо спустившийся сумрак ночной
Укрывает следы неспокойного дня.
Где-то песней звучит, уводя за собой,
За туманным окном тихий шелест дождя.

В усыпляющих мягких объятиях тьмы
Навсегда позабытые образы лиц,
Возникая из мглы, проникают во сны
Сквозь решётки неровно дрожащих ресниц.

Словно стражники, вечную тайну храня,
Безудержные мысли уносятся прочь;
Лишь за чёрным окном свою песню дождя
Одиноко поёт непроглядная ночь.